ЯКОВ ЕСЕПКИН "СКОРБИ" ⇐ Поэзия

[Leda]

Яков ЕСЕПКИН

СКОРБИ

Восьмидесятый фрагмент

Убежим от юродиц кургузых,
Этих траурных Фрид и Милен,
Бесноватых, ещё желтоблузых,
Бьющих рвотой сиреневый тлен.

Изваяние Сольвейг мерцает,
Ныне чудное время не цвесть,
А тлееть, ангелков порицает
Смерть одна, где учителей несть.

Обращайся в кровавую пудру,
Во парчевниках жабой таись,
Венцедержцу иль розовокудру
Славы пой, прекричи и трясись.

Нас теперь ожидают ротонды,
Лишь замолкли музыки, увы,
Трясогузки и големы ронды
Внять спешат, ими брезгуют львы.

Сокрушатся лепные обсиды,
Мрамор выбьется в гофрах пустых –
Узрит нощь, как беснуются Иды
Пред тенями отроков златых.

[Алексей Борычев]

Музыкант

Сыграй каденции судеб,
Мой терпеливый Музыкант.
Ты на людском земном суде
Не оправдаешь свой талант.

На белых клавишах миров,
На аспидных – небытия,
Играй, невидимый герой,
Пока ловка рука твоя.

Движенье – музыка времён.
Синкопы – молнии секунд.
Играй, весельем заклеймён,
Рассей вселенскую тоску.

Горящий факел тишины
Сожжёт безумный твой порыв
И все мы будем лишены
Простого счастья до поры…

Ну а пока играй, играй –
Минуту? Век? Секунду? Час? –
Пока наш мир ещё не рай.
И вряд ли станет им для нас!








Число

Густою дымкой теорем
От нас сокрыты навсегда
Путь обретенья новых тем
И озарения звезда.

И лишь высокая печаль
Горит над сутолокой дел,
И, освещая жизни даль,
Кладёт мечтаниям предел.

Так вот он, тёмный горизонт,
Под ним какое-то число.
Его увидеть есть резон:
Оно б от гибели спасло

Судьбу и душу – боль мою,
Но не взойти его заре,
И я в отчаянье стою,
Поднявшись по крутой горе.

И вижу: так пусты миры,
В которых истина живёт,
Что далеко до той поры,
Когда эн-мерный небосвод

Откроет тайну бытия,
И будет явлено число.
А без него душа моя
Не различит добро и зло!






Стуча колёсами…

Стуча колёсами на стыках передряг,
Сквозь серый сумрак опустелой стылой жизни,
Пронёсся скорый, сокрушая всё подряд:
Надежду, веру – то, чем жил, чему был рад,
И светом фар мне на прощанье в душу брызнул.

И восставали из подвалов, тайников
Моей души – толпою дикой – злые гномы,
Гремя цепями заржавевшими оков,
Пугая стайки белокрылых мотыльков,
И нарушая мерный цокот метронома.

Но я бездействовал, а поезд вдалеке
Ещё насвистывал прерывистым фальцетом,
Желая будто указать на то мне, кем
Я смог бы стать… струился холод по руке…
И доктор вату подносил ко мне пинцетом.

Что было после? – Открывали в ночь окно.
Иглою рдяной прошивали горизонт, и
Загнали карликов души моей на дно.
Едва посвистывал ушедший поезд, но:
Проснись, – сказали, – это просто видел сон ты.
















Философическая элегия

Отрицая превосходство расстоянья над событьем
И сплетая паутину хаотичности миров,
Торжествуют над причиной – озаренья и наитья,
Открывая и скрывая сроки бед и катастроф.

Обращая наши мысли в потемнение бумаги,
Всё прочнее и прочнее устанавливаем связь
Между точным и случайным, отвергая силу магий
И сюжетов сновидений переливчатую вязь.

Хор небесный, не смолкая, пропоёт о том, что будет,
А потом он приутихнет, откровенья исчерпав.
И задует время свечи, а тепло забытых судеб
Сгинет в холоде могильном на костях и черепах.

Только где-то на болотах пламя бледно-голубое
На мгновенье загорится и погаснет на века,
И забытое былое – злое, доброе – любое
Обратится под золою, под землёю в червяка…

Что останется? – немножко: горя маленькая ложка.
Что же будет в этом мире? – только то, что не сбылось!
…Снова путь пересекает чёрная, как дёготь, кошка.
За окошком – всё медведи трутся о земную ось…









Один из вариантов

На тонких нитях ожиданий –
На паутине бытия –
Ведома волею страданий,
Судьба качается моя.

И гармоничность колебаний
Не нарушается ничем –
Ни бесконечными мольбами,
Ни отрешеньем от проблем.

И я качаюсь, разлучая
Одну вселенную с другой,
Все парадигмы различаю,
Касаясь истины рукой.

Встречаю новые сознанья,
Не отвергая тьму былых,
Для построенья мирозданья,
В котором нет пороков злых.

Встречаю новые пределы,
Где больше …надцати времён
Творят в сознаниях умело
Один для всех миров закон.

Там прошивают ткани связей
Иглой прозрений времена,
Но в одномерной дольней фазе
Прошивка эта не видна…

Пусть колебаний амплитуда
Всё уменьшается, но я –
Из ничего, из ниоткуда
Построю зданье бытия!








Уставая от морока дел дневных…

Уставая от морока дел дневных,
Усмехаясь болотным огнём в ночи,
Надышавшись цветами скорбей земных,
К небесам так хотела найти ключи!..

Слишком холодно ночью среди болот.
Слишком тягостно пение тишины.
И так низок прошедших времён полёт,
И так быстро все тайны разрешены…

И заухала гулко ночной совой,
Замелькала пылинками на ветру,
И - над видящей пятые сны травой -
Забелела туманами поутру.

Сосчитала забытые небеса,
Заплетая в них ткани пурпурных зорь,
И, на первом галактики разбросав,
Рисовала созвездий цветной узор...

На втором – отошедшее ожило,
Замелькало картинками детских дней,
А на третьем – грядущее, как стекло,
Отразило любовь и тоску по ней.

На четвёртом – успеха, добра чертог!
А на пятом – покой и пути к тому,
Кто живёт на шестом, он – всему Итог.
Ну а выше – Господь, далеко – к нему!







Тревожная элегия

За мною наблюдали мои мысли
Тенями обезлиственных дубов.
Грехами облака над ними висли,
Скрывая в небе присную любовь.

И снегом распушился по равнинам,
Тяжёлым снам предшествующий, день,
Где ветерок разбойником былинным
Забил в просторы – хо'лода кистень.

И тихо вдаль былое уходило
Шагами умножавшихся утрат,
А времени чадящее кадило
На всех, кто был спокоен, тих и рад

Струило тяжкий дым воспоминаний,
Скрывающий грядущее во мгле
Фрагментами былого, именами
Всех тех, кого не стало на Земле…


















Земной мир


Никто с этим миром не спорит.
Законы его нелегки.
И счастье сменяется горем,
Прекрасным мечтам вопреки.

Сплетаются руки и души
В едином порыве, но вновь
Судьба ликование рушит
И молвит: «К печали готовь

Согретое юное сердце
Короткой любовью!», и вот –
Гармоний сбиваются герцы,
Темнеет грядущего свод…

Откроем забытые книги,
Сдувая священную пыль:
Прозрений спасительных миги,
Изменят ли скорбную быль?

Конечно же, нет и, как прежде –
Скорбей расцветают цветы
На поле истлевшей надежды,
Туманом грехов повиты.

Где чуда искать? В небесах ли?
За жизненным кругом невзгод?
Терпение, силы иссякли.
За годом проносится год…

И снова по вечной спирали
Кружатся планеты судеб
В пространстве, где счастье украли
Причины-разбойники, где

И жизнь-то – всего лишь – свобода
Спокойного хода времён.
Сознанья напрасна работа,
Чтоб ход был ему подчинён…

И всё же – в каком-нибудь мае,
Забыв обо всём навсегда,
Мы с лёгкостью мир понимаем,
Но поздно… умчались года…
































В ничто…

Сгорая в пламени росы, луга туманами дымились
И на космических весах день перевесил ночь.
И был так радостен восток, всем оказав толику-милость, –
Смахнув ресницами лучей ночную темень прочь.

В небытие, в мечты, в ничто – он обратил былую данность.
Смыканье стрелок на часах кромсало тот фрагмент,
В котором было всё вот так – случайно, мило и спонтанно,
В музее памяти оно, теперь как рудимент!

Сырой восток рисует знак рассветной тонкой кистью в небе,
Танцуют тени облаков в объятиях лучей
На кронах дремлющих дерев, где полыхает птичий лепет
И замирает боль веков у дуба на плече.

Но почему-то всё вокруг – разобщено, несовместимо.
И нет гармонии былой – ни в небе, ни в душе.
Событий славных череда проносится всё мимо, мимо:
Удача мимо цели бьёт, причём давно уже…



(с) Борычев Алексей